Мой дом стоит так высоко что до него доносится кашель бога

16 марта исполнилось 95 лет со дня рождения Тонино Гуэрры. Корреспонденты «НВ» побывали в его имении

Тонино и Лора обожали Петербург и бывали в городе на Неве при первой возможности

Его называют «человеком Возрождения». Философ, художник, скульптор, поэт, писатель, сценарист – фильмы по сценариям Тонино Гуэрры, снятые Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, Тео Ангелопулосом, Андреем Тарковским («Ностальгия»), вошли в золотой фонд мирового кино. А ещё называют – «волшебником из Пеннабилли».

В Пеннабилли мы ехали по навигатору. В какой-то момент, в непосредственной близости от «точки прибытия», асфальтированная дорога закончилась, затем и просёлочная перестала быть явно выраженной, а навигатор упорно продолжал вести круто в гору. Настолько круто, что мой сын Вячеслав повернул обратно:

– Мы не можем рисковать арендованной машиной. Да и населённых пунктов впереди вроде не наблюдается.

Спустились на шоссе, которое незадолго до этого пересекли, и навигатор женским голосом предупредил: «Пересчёт маршрута». Через считаные минуты мы въехали в Пеннабилли. И поняли, что по тому кратчайшему, крутому маршруту нам оставалось-то проехать меньше километра…

Позже в книге Тонино Гуэрры «Семь тетрадей жизни», подаренной нам его женой Лорой, мы прочтём: «Мой дом стоит так высоко, что слышен кашель Бога».

Вместо домика в горах супруги Гуэрра могли купить мансарду в Париже…

«По жене я – русский!»

На двери Музея Тонино Гуэрры висела табличка Сlosed («Господи, проделать такой путь, и…!»), однако дверь оказалась незапертой. Зашли. В небольшом музейном помещении на стульях, расставленных как в конференц-зале, спинами к нам сидели люди, не больше десяти. Лора – в первом ряду; её выдавали огненно-рыжие вьющиеся волосы. Мы не были знакомы – виделись на пресс-конференциях Тонино Гуэрры в Петербурге. Не думаю, что она меня запомнила.

На скрип двери присутствующие обернулись как по команде. Лора о чём-то спросила нас по-итальянски.

Улыбаясь, говорю:

– Лора, а по-русски можно?

Она вскочила:

– Ребята, вы русские?! Откуда? У нас семинар. Мы скоро заканчиваем и тогда пойдём домой. А пока посмотрите музей.

Поездка в Италию была спонтанной. Я уже из Рима по электронной почте послал Лоре письмо – спрашивал разрешения приехать, сможет ли она уделить нам время и внимание. Ответа не получил. (Как выяснилось, Лора сменила адрес.) И всё же мы решили наведаться в родные места Тонино. Думали: ехать сразу из Рима или на обратном пути? Решили: в последний день путешествия, возвращаясь из Венеции, сделаем крюк. И правильно решили: Лора три дня назад вернулась из Москвы. Вместе с Рустамом Хамдамовым.

Гуэрра иронизировал: «По жене я – русский». Элеонора Яблочкина – москвичка, работала редактором на киностудии «Мосфильм». С Тонино они познакомились, когда ей было 30, ему за 50. Вся дальнейшая жизнь Лоры посвящена Гуэрре, и при его жизни, и теперь. Она безапелляционно утверждает: «Я не вдова, я – жена Тонино».

Режиссёр и художник Николай Павлович Акимов называл свою мастерскую «пещерой волшебника». К Музею Тонино Гуэрры это определение подходит в большей степени: арки, сводчатые потолки, стены из природного камня, где, как в запасниках музея, хаотично – на первый взгляд – расставлены необычные и по форме и по исполнению скульптура, мелкая пластика, латерны («волшебные фонари»), керамика; развешены (и не развешены – стоят на полу, прислонённые к стенке) картины, фотографии и т. д. и т. п. Есть экспонаты и российского происхождения. Сертификат о присвоении малой планете имени Тонино Гуэрры. Тарелка «Благословенен труд свободный». Северная деревянная «Птица счастья». Фотография: прославленный итальянец в пуховике у проруби на Кронверкской протоке – удит рыбу…

В креслах, на стульях, скамьях и лавках – подушечки с вышивкой по рисункам Тонино, преимущественно – бабочки. А ещё – его афоризмы. Когда участники семинара поднялись со своих мест, оказалось, что на каждом стуле лежит подушечка с оригинальной, гуэрровской, бабочкой.

– А вы знаете, почему Тонино всю жизнь рисовал бабочек? – спросила нас, освободившись, Лора. – Тонино объяснил это в стихотворении. «Доволен, рад, действительно доволен // Бывал я в жизни много раз. // Но счастье испытал впервые, // Когда в Германии меня освободили // Из плена, и я снова смог // На бабочку смотреть // Без всякого желанья // Съесть её…» Тонино писал изумительные стихи. На русский его переводила Белла Ахмадулина. А на китайский – кто бы вы думали? – Мао Цзэдун! Разумеется, переводы сравнивать не следует.

…В плетёном кресле, опять же на подушечке, – слегка примятая знаменитая кепка Гуэрро.

– Не один журналист уже написал: такое впечатление, что Гуэрра только что вышел, – продолжает Лора. – А у меня и по сей день ощущение: Тонино отправился домой и там нас ждёт. Он любил повторять: «Если хочешь рассказать о человеке, осмотри его дом». Идёмте! Я вам покажу наш дом. А потом вместе пообедаем.

– Лора, у нас, к сожалению, на всё про всё часа полтора…

«Весь город принадлежал Тонино»

– Мы жили в Риме, но, когда мне исполнилось 50 лет, Тонино спросил: «Что мы сделаем, Лора: купим мансарду в Париже или дом в деревне?» Мне казалось, что в Париж уже поздно переселяться, – рассказывала по дороге Элеонора. – Так мы оказались в родной для Тонино области Эмилия-Романья, в средневековом Пеннабилли, где с ХIII века мало что изменилось.

Дом – одноэтажный, каменный, по современным, даже российским меркам довольно-таки простенький – Гуэрра построил там, где когда-то был замок герцога Малатесты, правителя Римини. Он (всё та же «пещера волшебника») кажется перенасыщенным предметами: произведения самого Тонино, работы – подарки друзей, сувениры, привезённые из многочисленных поездок. Занавесок на окнах нет – есть рисунки хозяина. На одном – мужчина с огромной, во всю его грудь, бабочкой.

На обеденном столе рядом с традиционными приборами и расписными деревянными ложками – тикающие наручные часы Гуэрры. Лора показывает одну из своих любимых фотографий мужа: Тонино дует в свистульку-петушок; в доме много дымковской игрушки – он обожал российские народные промыслы. На низком столике – роман Чернышевского «Что делать?» из серии «Школьная библиотека». Лора смеётся:

– Это – ежедневник, подарок.

…Выходим в сад (вместе с Хамдамовым). И дом, и сад – на небольшой террасе; с одной стороны от нас – скала, с другой – вершины и склоны гор.

– Гора Карпенья, – объясняет Лора. – Расщелина, которая делит её надвое, продуваема африканскими ветрами. Тонино любил сидеть на плетёном диванчике или в кресле, он говорил: «Я дышу воздухом, которым дышал Ганнибал». А в долине – река Мареккья, она же Рубикон! Вы её переехали. Что, даже не заметили, как перешли Рубикон?!

«Русские женщины – метеориты, полные чувств», – писал Гуэрра. Следуя за Лорой, мы понимаем, кого он имел в виду. Лоре приходится отвлекаться на телефонные звонки, и тогда «экскурсию» продолжает Рустам Хамдамов:

– Каменные грибы – памятники режиссёрам и актёрам, друзьям Тонино – Ангелопулосу, Антониони, Феллини, Параджанову, Мастроянни…

На шляпках грибов имена, стилизованные под автографы. Под одним из грибов дремлет кошка, неподалёку в траве ещё одна. По словам Рустама, количество кошек подсчёту не поддаётся. Лора же утверждает: не меньше сорока!

– А теперь пойдёмте к Тонино…

Прах Гуэрры покоится в дальней части сада. Незадолго до смерти он указал на скалу: «Я здесь буду». На скале – металлический автограф Гуэрры. В щель под плитой, закрывающей нишу, Хамдамов затолкал стебельки крохотных незабудок. (Я даже не заметил, когда и где он их сорвал.) Помолчали… Подошла Лора:

– Камнерез спрашивал: «Может, нишу сделать побольше, сразу и для тебя?» – «Нет, для меня ниже, где-то в ногах…»

Вдоль дороги в город – столбы-тотемы с «цветными мыслями Тонино». Вот некоторые из них. «Есть всегда кто-то, кто бежит сразу же, не зная, куда идти». «Луна – единственная звезда, которая рождается за горами и заходит внутри нас». «Не забудь! Одиночество составляет компанию!» «Шум падающего листа осенью оглушителен, потому что с ним опадает весь год». «И я тоже смог бы стать скучным, если бы не был им уже».

Лора:

– А эту использовал Тарковский в «Ностальгии», у него персонаж учит детей, которых он закрыл в доме в Венеции: «Неправда, что один плюс один всегда два. Если сложишь две капли воды, получится одна большая».

Выходим в город. Идём узкой средневековой улочкой. Слева длинная-предлинная стена дома. Скучная стена. Была. Но сейчас на ней более трёх десятков керамических мадонн Гуэрры. Его же бабочки – на небольших полотнищах на газончике перед магазином сувениров. На одной из стен фотография – Пеннабилли, заваленный снегом.

– С этим снегом Тонино и ушёл, – вздыхает Лора (Гуэрра умер 21 марта 2012 года. – Прим. авт.) и после паузы: – А на этой улочке Тонино вместе с соседом, антикваром Джанни, лепестками роз усыпал весь путь далай-ламы, когда тот приезжал в Пеннабилли. Весь город принадлежал Тонино! Он охватил всю долину реки Мареккья. Сейчас мы делаем литературный музей (об этом мы сейчас и говорили на семинаре), который должен охватить все места, так или иначе связанные с Тонино. Здесь он восстановил церкви, здесь установил фонтаны, здесь устраивал инсталляции. По его подсказке здесь снималось кино. В прессе писали: Гуэрра населил все Апеннины своими персонажами. Он создал новый эпос этих гор, этого края.

Сад забытых фруктов – ещё одна выдумка Гуэрры. Он выпросил у городской мэрии территорию городской свалки и высадил около 60 плодовых деревьев, названия которых сейчас мало кто знает в Италии. Тонино с друзьями собирали дички по всей стране. Он говорил: «Наступил час, когда мы, встретив дерево, должны поклониться и сказать: «Добрый день, сеньор Дерево».

В Пеннабилли множество придуманных Гуэррой солнечных часов. Самые необычные, самые удивительные – в Саду забытых фруктов. На небольшой поляне – металлическое деревце: ствол и единственное крупное ответвление завершаются листьями-птицами. В три часа дня они отбрасывают тени на круг из каррарского мрамора. В тени легко узнаются обращённые друг к другу силуэты Федерико Феллини и Джульетты Мазины. Лица их словно сближаются для поцелуя…

Здесь же – склеп-часовня, построенная из обломков разрушенных церквей. Её кованая дверь, затянутая металлическими следами улиток, никогда не открывается. Часовня – памятник Андрею Тарковскому.

– Гуэрру по крайней мере дважды объявляли врагом СССР, – рассказывает Лора. – Первый раз он вступился за посаженного в тюрьму Сергея Параджанова. Попытался пробиться к Брежневу и Андропову – не получилось, тогда организовал письмо в защиту Сергея. Второй раз – после того как Тарковский остался на Западе. В КГБ решили, что это Гуэрра уговорил Андрея стать невозвращенцем.

В современной России отношение к Гуэрре изменилось. Его наградили орденом Дружбы и орденом Почёта – за большой вклад в развитие российско-итальянских культурных связей и популяризацию русского искусства за рубежом.

Лора неожиданно останавливается:

– Ребята, если бы вы знали, как Тонино любил ваш Петербург! Сколько поэтических строк он ему посвятил! В книге, которую я вам подарила, прочтёте: «Санкт-Петербург – без сомнения, один из самых красивых городов мира. Посещать его надо, особенно во время белых ночей».

…Нам давно уже пора возвращаться в Рим, а оттуда – в Петербург. Мы катастрофически опаздывали. И Лора уже готова нас отпустить, но возмущается Рустам:

– А как же улица Тонино? Надо обязательно провести их над пропастью.

– Над долиной, – поправила Лора. – Идём? Ещё буквально пять минут. Господи! Я же не показала вам и трети того, что придумал и сделал Тонино…

Владимир Желтов, Пеннабилли – Петербург.

Воздух.

Воздух – это легкая вещь вокруг твоей головы, он становится более светлым, когда ты улыбаешься.

Философское заключение.

Ты любишь цветы и рвешь их; ты любишь животных – и ешь мясо; ты говоришь, что любишь меня, – я боюсь тебя….

Ожидание.

Он был так влюблён, что не выходил из дома и сидел у самой двери,чтобы сразу же обнять её, как только она позвонит в дверь и скажет, что тоже любит его. В голове звучал один вопрос: «Ты меня любишь?»
Но она не позвонила, а он сделался старым. Однажды кто-то тихо постучался в его дверь, а он испугался и убежал, чтобы спрятаться за шкаф…

О ней.

Чтобы поймать смеющееся сердце Лоры, я подарил ей клетку, в которой жили мои письма.

О России.

Когда длинная зима, нужны сказки, чтобы согреться.

Шахматная партия.

Англичанин и русская познакомились на Капри,был у них короткий, но сокрушительный роман. После того англичанин уехал в Лондон, а русская вернулась в свои Бескрайние просторы. Они решили продолжить свою любовь, играя в шахматную партию на расстоянии.Время от времени приходило письмо из России с очередным ходом, и время от времени приходило в Россию письмо с цифрами из Лондона.

Между тем англичанин женился, и у него родилось трое детей. И русская счастливо вышла замуж. Шахматная партия длилась двадцать лет. По одному письму разв пять или шесть месяцев. Пока однажды англичанину не пришло письмо с таким коварным ходом конем, что он съел королеву. И англичанин понял,что этот ход сделала другая персона, чтобы уведомить о смерти любимой…

Метаморфозы

Шум дождя мне нравится сейчас более, чем громкие симфонические концерты.

Одиночество

Одиночество тоже компания.

Старость

…До семидесяти лет я преклонялся перед грандиозными произведениями искусства, перед шедеврами, которые создало человечество. У меня было много сил для обожания… Сейчас меня очаровывают только естественные вещи, только то, что создано природой. Дождь или снег-это всегда спектакль. И ты уже не зритель, не обожатель. Ты часть вселенной.

Я узнал, что в старости можно испытывать большие наслаждения просто потому, что ты трогаешь глубину того, что видишь.

Однажды я объяснял разницу между двумя словами-смотреть и видеть.Молодость смотрит, а старость видит. Когда ты молод, ты ослеплен миром,ты видишь цвет, материал. Ты часто смотришь, но не видишь.

Недавно в Италии я ехал в машине и увидел одну вещь, которая меня поразила. Я попросил остановить машину и вышел. Это была простая чугунная скамейка. Она была заброшенной и покрытой мхом. Она была такой старой, что на нее уже никто не садился. Я увидел ее одиночество, я увидел стариков, которые раньше сидели на ней и смотрели на проезжающие машины. Эти старики уже давно умерли, и скамейка была одинока. Я сел на нее, чтобы разделить с ней одиночество.
Это одно из наслаждений старости-видеть… 

Иллюзии

Одна русская балерина, которой было 70 лет, и она вела танец в школах,однажды покорила совсем молодого человека своей высокой и еще стройной фигурой. И он последовал за ней.

Тогда она бросилась к дому, чтобы он не смог догнать ее. И взволнованная, тяжело дыша, закрылась в квартире. Молодая дочь спросила, что с ней случилось.

“Удивительная история, – ответила старая мать.- За мной следовал юноша.Я не хотела, чтобы он увидел мое лицо и разочаровался бы моим возрастом. Посмотри в окно, стоит ли он там внизу?”

Дочь подошла к окну и увидела старика, который смотрел вверх.

Любовь

За два дня до смерти Федерико Феллини сказал: “Как хочется влюбиться еще раз!” Я был потрясен! На самом краю человек хотел еще раз пережить любовь, парить над землей, подчиняться тому, кому хочется подчиняться, слышать музыку оркестра в душе…

Он говорил не о женщине, он хотел сказать, что любовь — это один из волшебных моментов в жизни. Когда ты любишь, ты перестаешь быть просто человеком, а становишься ароматом. Ты не ходишь по земле, а паришь над ней. Вот это состояние влюбленности и есть главное в жизни. И неважно, во что ты влюблен —  в женщину, в работу, в мир или в жизнь…

Любовь — это не радость и не печаль, не награда и не испытание, а все вместе это путешествие в сказочную и волшебную страну, тропинка к тайне, которую предстоит открыть. Любовь всегда уходит, все имеет свой конец. Но одно состояние всегда переливается в другое, и это другое может быть более сильным чувством, чем влюбленность.

Сегодня браки недолговечны, и бывшие влюбленные лишаются великого открытия — как это прекрасно идти вместе, держась за руки, к смерти. Многим кажется, что новые отношения принесут более сильные ощущения. Это не так. В итальянском языке есть такое слово, которое невозможно перевести на русский — «волер бене». Дословно это означает — хотеть хорошо. Есть «амаре» — любовь, а есть «волер бене». Это когда к человеку относишься так, что нет никого ближе его. «Амаре» держится на физическом наслаждении.

Самое сильное чувство на земле — это когда «амаре» перерастает в «волер бене». Нет ничего более важного на земле, чем чувство «волер бене». Оно приходит только через годы, прожитые вместе, и эти годы не должны унести доверия. Потеря такой долгой связи более трагична, чем потеря любви и уж тем более физического наслаждения. Потеря «волер бене» —  это и есть настоящее, глубокое одиночество, абсолютная пустота. Мне посчастливилось пережить«волер бене». Мне будет девяносто, а рядом со мной Лора — моя жена,которую я нашел в России более тридцати лет назад.

Я встречался с удивительными историями любви. Я родился и живу там, где стоит замок Франчески да Римини, которую Данте поселил в Сант-Арканджело. Там она любила Паоло, там муж Франчески убил влюбленных. И поскольку все это произошло в десяти шагах от моего дома, нет истории любви для меня более яркой и близкой.

Огромное «волер бене» было между моим величайшим другом Федерико Феллини и Джульеттой Мазиной. За Феллини ухаживали все женщины мира, но его последний жест был подлинным гимном любви к Джульетте — практически парализованный он сбежал из клиники, когда узнал, что она умирает в больнице в Риме. Он преодолел пятьсот километров и лег с ней рядом. А когда умер Феллини, не стало и Джульетты.

Нежность

Даже не могу объяснить. Это как будто вас погладила бабочка или присела к вам на плечо.

Кашель

Мой дом стоит так высоко, что слышен кашель бога.

Приоритеты

Приходит время, когда начинаешь искать себе в партнеры человека, с которым будешь слушать дождь.

Бабочка

Доволен, рад, действительно доволен

Бывал я в жизни много раз

Но более всего

Когда меня освободили в Германии

И я смотрел на бабочку

Без жажды съесть ее.

Троица

Одному человеку сказали однажды, что он дерево.

Испугавшись, побежал посмотреть на себя в зеркало и увидел, что он жаба.

Три тарелки

Один крестьянин, когда заметил, что жена ему изменила, велел накрывать стол тремя приборами.

И они всю жизнь ели, глядя на третью пустую тарелку перед ними.

Скованность

Один человек почувствовал себя совершенно оторванным от людей и вещей. Так, например, видя пастушка,купающего в реке волов, он мог восхищаться его обращением с животными,но был не в силах к нему приблизиться. Точно так же и с девушкой,собиравшей на дереве вишни. Воздух как бы стоял между ними. Тогда он заглянул в реку, протекавшую у его ног, и увидел, что больше в ней не отражается.

О неправильном

Нет ничего неправильнее совершенства и ничего слаще воздуха – этой в общем-то легкой вещи вокруг головы, которая часто становится светлее, когда тебе широко улыбается женщина.

В моей мебели есть грация того, кто не владеет линией в совершенстве.

Сценарист

…Не надо выдумывать сюжетов, я никогда не делал этого. Чтобы узнать побольше о том, что меня окружает, я каждый день читаю по четыре-пять газет. Например, недавно прочел в газетке, как вор, только что вышедший из тюрьмы после четырех лет заключения, возвратился домой, и первое, что сделал, – это открыл клетку с канарейкой и выпустил ее. Эти человеческие случаи меня поражают, я вырезаю и вклеиваю понравившиеся истории в большие тетради.

Комната в полоску 

Человек этот испытывал страх перед стучавшими в дверь, звонившими по телефону или просто смотревшими на него в окна из дома напротив. Тогда он велел выкрасить в полоску стены своей комнаты. В синюю и белую полоску, чтобы они походили на его фартук. При звуках подозрительных шагов на лестничной площадке он бросался за фартуком, надевал его и замирал, прижавшись к стене. Иногда жена, вернувшись домой, не могла его найти. Она звала его. Но он настолько сливался со стеной, что комната казалась пустой.

Фотография

Как-то вечером он стоял в трамвае   и   вдруг   почувствовал,   что   кто-то тянет его за руку. Молодой солдат уступал ему место как пожилому человеку. Он смутился и сел: такое с ним случилось впервые. Отвернувшись к окну, за которым ничего не было видно, кроме ночной темноты, он вдруг   почувствовал весь груз своих лет. С той ночи он заперся в четырех   стенах, но   они   не могли удержать его тоски. Как-то   утром  он  получил письмо из далекого города. Вскрыв его, он обнаружил фотографию старой обнаженной женщины. Без всякой подписи, и пояснений.

Он надел очки и отыскал в морщинистом лице знакомые черты: это была единственная женщина,   которую   он  по-настоящему любил в своей жизни. Зная великодушие своей возлюбленной, он сразу понял смысл ее послания.

Догадавшись о его страданиях, женщина  не постеснялась показать ему свое старое тело, чтобы  он убедился,  что  чувства  сильнее плоти.

Из дневника

Сильный ветер. С миндаля осыпаются цветы.  Ловим их на лету в опрокинутые зонты. Один лепесток  приклеивается  ко лбу.  Не  смахнул его. Буддийские монахи отдают лепесткам последние  почести. Как нужно преуспеть в смирении самолюбия и  гордыни с тем,  чтобы научиться уважать жизнь  другого существа. Все вокруг говорит о единстве вселенной,  и о том, что каждая вещь в Творении равноправна. Одним дан – голос.

Они общаются при помощи звуков и слов. Другие беседуют посредством цвета и аромата. Жизнь – это дыхание даже крохотного  листка на дереве.  Надо научиться  понимать  страдание цветка  и распознавать в его  аромате  приветливое слово.  Восток  –  это  не  только географическое пространство. Он  потайная дверь в  наше  сознание.  В мире, восходящем по вертикали, он – круг, который находит на другой в смещающихся плоскостях. Смещенная  плоскость Востока –  это  благосклонное  внимание к трепету одного-единственного лепестка и отказ от желаний.

Будильник

У одного бедного арабского торговца был только один будильник для продажи, который он выставлял на своем пыльном коврике.Он заметил, что вот уже много дней, как старая женщина интересуется его будильником. Это была бедуинка одного из тех племен, которые движутся с ветром.

“Хочешь его купить?” – спросил он ее однажды.

“Сколько стоит?”

“Немного. Но не знаю, продам ли его. Если исчезнет и он, у меня больше не будет работы”.

“Тогда зачем ты выставил его на продажу?”

“Оттого, что это дает мне ощущение жизни. А тебе он зачем? Не видишь разве, что у него нет стрелок?”

“Но он тикает?”

Торговец завел будильник, и послышалось звучное металлическое тиканье. Старуха закрыла глаза и думала, что в темноте ночи могло бы показаться, будто чье-то другое сердце бьется рядом.

Она многое любила

Она многое любила в жизни, но под старость у нее ни к  чему  не  лежало сердце. И все же ее не покидала надежда повстречать на этой  земле что-то родное.

Наконец, полюбив собор в Ассизи, она переехала в  этот город. Зимними ночами под проливным дождем она выходила с зонтиком на улицу, только чтобы не оставлять в одиночестве своего любимца, бичуемого страшными  вспышками молний.

С наступлением весны, являясь утром и вечером, старушка ласков огладила сухие, теплые камни. Это  была  тихая,  не замутненная  изменами  любовь, продлившаяся до самой смерти.

Распахнутые ворота

Неизвестно, кто побудил больных стащить грязные простыни, белые  халаты и фартуки и отправиться на ловлю бабочек. Они соорудили садок, натянув  на металлический каркас сетку от комаров. Получилась легкая  круглая  клетка, где ползало в неволе, перебирая ножками  по  ячейкам  сетки,  бесчисленное множество чешуекрылых, слетавшихся из лишенного зелени города на  цветущие лужайки и клумбы лечебницы для душевнобольных.

В  конце  концов  пациенты потребовали у главного врача направить в центр города  монахиню-сиделку  и освободить там всех бабочек. Так и  было  сделано.  На  площадь  сбежалось много народу, и, когда монахиня  распустила  шнур,  стягивавший  сетку,  в воздух взмыла целая туча бабочек. Уличное  движение  остановилось,  потому что всех поразило это необыкновенное событие. А когда  люди  поняли  его смысл, то открыли в знак  солидарности  ворота  сумасшедшего  дома,  чтобы одарить его узников свободой и любовью.

Отрывки из книги «Тонино Гуэрра. Семь тетрадей жизни»

…Когда осенью падает первый лист, он производит оглушительный шум, потому что с ним падает целый год…

Жить надо там, где слова способны превращаться в листья, раскачиваться на ветру или воровать краски облаков. За плечами наших бесед должны стоять изменчивые настроения времен года, отголоски пейзажей, где они происходят. Неправда, что слова неподвластны влиянию шумов и тишины, которые видели их рождение. Мы и говорим иначе, когда идет дождь или при солнце, льющем на язык…

…Меня утешило деревянное окно серого цвета, покрытое еле заметными остатками белой краски, которая осыпалась. За стеклом – маленький горшок с цветами, за спиной которого заштопанные кружева занавески. Это как цветной подарок тем, кто проходит мимо по улице, от людей, живущих в доме, которые ценят нежность в жизни и одаривают ею других.

…Идет снег, и у меня белеют мысли. Хотелось бы больше ничего не делать. Вот-вот ворвутся утомительные новогодние праздники. Хорошо бы провести их с простыми людьми, которые сохранили во взгляде скромность. С теми, чей хлеб пополам со слезами, кто умеет говорить с животными. Душевный комфорт и определенная ясность приходят ко мне случайно, от необъяснимых примет и предчувствий. Прозрения, полные тайны. Они далеки от нашего высокомерного рационализма.

Важно согнуться, чтобы слушать деревья или исповедь памяти неискушенных людей. Чаще всего я плаваю внутри «ночного равновесия нашего бытия», как великолепно сказал кто-то однажды… Значит, можно верить только тому, что вне правил логики. Мне хорошо на закате, при последних лучах уходящего солнца. Кажется, что я тоже часть этого света. Мне в нем просторно, как пролитой на полотно олифе или краске с палитры художника. Становишься легким как запахи трав, почти как в прежние времена, когда в час солнечного заката я был молодым и сильным…

…Случаются такие дни –

На грудь мне давят горы этой грусти…

…В сенной щели покинутого дома

Таился мед.

Он капал вниз с осиного гнезда,

И некому его отведать. опубликовано.

Автор: Тонино Гуэрра

Поделитесь этим постом со своими друзьями!

[adsp-pro-1]

Источник